Susambil ertagi O’zbek va Rus tilida

Mundarija:
› O’zbek tilida
› Rus tilida

---

O’zbek tilida matn/tekst:

---

Bor ekan-u yo’q ekan, och ekan-u to’q ekan, bo’ri bakovul ekan, tulki yasovul ekan, qarg’a qaqimchi ekan, chumchuq chaqimchi ekan, o’rdak surnaychi ekan, g’oz karnaychi ekan.

O’tgan zamonda bir boy bor ekan. Uning eshagi va bir ho’kizi bor ekan. Uning eri ko’p ekan, qarol-qo’shchilariga ekin ektirib kun o’tkazar ekan. Xo’jayinning o’g’illari ko’pincha eshakni minib yurar ekanlar. Xo’jayin eshakka yarasha egar-to’qim qildirib bergan ekan. To’qimi gajimli, juda ham kelishgan ekan. Shunday qilib, bu eshakni xo’jayin ham, xo’jayinning bolalari ham yaxshi ko’rib, suv o’rniga sharbat, o’t o’rniga qora mayiz berib boqisharkan. Xayr, eshak suv o’rniga sharbat, o’t o’rniga qora mayiz eb maza qilaversin, endi gapni ho’kizdan eshiting.

Xo’jayin ho’kizni ertadan kechgacha qo’shga qo’shar ekan. Ho’kiz kechqurun qorni ochib, charchab qaytib kelsa, uning oldiga bir bog’ quruq poyani tashlab qo’yar ekan. Ho’kiz bechora har kuni bir bog’ quruq poyaga yo’liqib, qorni ochib, qoni qochib, rangi to’zib, ko’p abgor bo’libdi. Bir kun ishdan kelib, poyani egisi kelmay atrofga qarasa, boyagi eshak suv o’rniga sharbat, o’t o’rniga qora mayiz eb, maza qilib yotibdi. Shunda ho’kiz uning ovqatidan egisi kelib, eshakdan:

— Hoy o’rtoq, men ko’p och qoldim, rahming kelmaydimi? Kel, menga ham ovqatingdan ber, — debdi.

Shunda eshakning rahmi kelib, ovqatidan beribdi. Eshakning oldida har doim ovqat ortib yotar ekan. Xo’jayin erta bilan chiqib ko rsaki, eshakning oldida ovqati qolmabdi. «E, eshagimning ishtahasi endi ochilibdi», — deb ko’p-ko’p ovqat soladigan bo’libdi.

Bir kuni xo’jayin chiqib qarasa, eshakning ovqatini hadeb ho’kiz kelib eyayotgan emish.

— Ie, hali sening qorning to’yib, dimog’ing ko’tarilib qolibdi-ku, — deb ertasi kuni ho’kizni eshakning o’rniga qo’yib, eshakni oborib ho’kizning o’rniga qo’shga qo’shibdi.

Eshak sho’rlik umrida qo’shga qo’shilmagan ekan, omochni tortishga ko’p qiynalibdi. Oxiri taqdirga tan berib, qo’shda yurishga ham ko’nikib qolibdi. Kechgacha qo’shda yurib charchab, qorni ochib uyga borsa, avvalgi ovqatlar yo’q, sharbat o’rniga bir paqir suv, mayiz o’rniga bir bog’ poya. Eshak bechora nochor eyishga tushibdi.

Xayr, shunday qilib, xo’jayin eshakni kuzgacha toza ham qo’shga qo’shibdi. Kuz bo’lganda esa unga yuk ortib, uzoq-uzoq erlarga boradigan bo’libdi.

Bir kuni xo’jayin eshakni minib bozorga boribdi. Bozordan bir qop tuz sotib olibdi. Tuzni eshakka ortib, ustiga o’zi minib, yo’lda ketayotsa, birdan havo aynib, yomg’ir yog’a boshlabdi. Hash-pash deguncha darrov yo’llar loy bo’lib ketibdi. Eshak bechora ustida tuz, uning ustiga xo’jayin mingan, boz ustiga yuklar yomg’irda vazminlashgan, yomg’irdan junlari ivib, yo’lda arang yurib kelar ekan. Noinsof xo’jayin loaqal eshakning oyog’idagi taqasini ham yangilatib qo’ymagan ekan. Taqasi siyqalanib qolgani uchun eshak loyda toyilib, turtinib borar ekan. Ustidagi og’ir yuki bosib, darmoni qurib, buning ustiga xo’jayin:

— Tez-tez yurmaysanmi? — deb qo’lidagi xalacho’pi bilan bo’yniga niqtabdi, «xix-xix» deb, ikki oyog’i bilan qorniga tepibdi. Eshak shu azob bilan borayotib yo’lda bir buzuq ko’prikka kelib qolibdi. Bechora eshak toyilib-toyilib ko’prikning ustiga chiqqanida oyog’i toyib, ko’prikning teshigiga kirib qolibdi, ustidan xo’jayin chalqanchasiga ag’anab ketibdi. Shunda xo’jayinning qahri kelib, chayonday zahri kelib, ko’p¬rikning tagidan bir so’yilni tortib olib, o’lganning ustiga tepgan deganday: «Meni ag’anatadigan senmisan», — deb bechora eshakni toza uribdi. Eshakning oyog’ini qisgan, o’zini yuk bosgan, buning ustiga kaltakning achchig’i. Eshak bo’ynini erga solib, boshini loyga qo’yib, ko’zidan yoshini oqizib yotib qolibdi. Shunda uch-to’rt yo’lovchi etib kelibdi.

Eshakning ahvolini ko’rib, yo’lovchilarning rahmi kelibdi. Bitta yo’lovchi:

— Hoy, noinsof. Eshakning ahvoliga qarasang-chi, uni urib nima qilasan? Ustidagi yukini ol, bo’lmasa o’lib qoladi, — debdi.

Keyin yo’lovchilar kelib, biri yukning ustidagi arg’amchini qirqibdi, biri tuzni ag’anatibdi, biri eshakning belidan ko’tarib, yana biri dumidan ushlab, ko’prikdan chiqarib olibdi. Shundan keyin xo’jayin tuzni ortib yana yo’lga tushibdi. Eshak bechora shuncha azob bilan qorni ochib uyga zo’rg’a etib boribdi. Borgandan keyin uydagilar: «Xo’jayin yomg’irda ivib kelibdilar, ko’p azoblanibdilar», — deb uni qo’llab-quvvatlab, issiq uyga olib kirib ketishibdi. Eshakni esa ochiq havoga bog’lab qo’yishibdi. Xo’jayin o’choqqa qo’llarini toblab, isinib, yog’li palovni eb maza qilibdi. Eshakka bo’lsa, «boyagi-boyagi, boyxo’janing tayog’i» deganday bir bog’ quruq poyani tashlashibdi.

Eshakning juda xo’rligi kelib, shu ahvolda yuraverishga rozi bo’lgisi kelmabdi. «Endi nima qilsam bo’lar ekan? — deb o’ylabdi. — Men shu xo’jayinning qo’lida tokay ezilaman, axir, xo’jayinnikidan chiqib ketsam, ochdan o’lamanmi? Kel-e, shu erdan boshimni olib ketayin!» — debdi.

«Endi qayoqqa borsam ekan?» — deb o’ylabdi.

Eshak yoshligida onasidan: «Susambil degan mamlakat bor ekan, u joyda o’tning bo’lig’i, suvning tinig’i mo’l ekan. Unda birov bilan birovning ishi ham yo’q, azob-uqubat ham yo’q, ovqat mo’l, qorning doim to’yib yuradi», — degan gapni eshitgan ekan. Onasi bechora ko’p orzu qilsa ham, Susambilga borolmay o’lib ketgan ekan. Eshak o’ylab-o’ylab shu Susambilni topmoqchi bo’libdi. O’rnidan turib, chiranib tortib, boshvog’ini uzib, osmonga qarab bir hangrab olibdi. Keyin xo’jayinning tashqi hovlisi bilan xayrlashib, yoiga tushibdi.

Bir odamning bir kam qirqta tovug’i, bitta xo’rozi bor ekan. Makiyonlar har kuni bir kam qirqta tuxum qilib berar ekanlar. Biroq egasi juda xasis odam ekan. Tovuqlarga loaqal uch kunda bir marta ham don sochib qo’ymas ekan. Tovuqlar hovlida xashaklarni va go’nglarni titib, shundan ovqat topib, qorin to’yg’azar ekanlar.

Bir kuni tovuqlar qo’shnisining hovlisida donlab yurganda uning xotini uy obrezida oqshoq yuvib, qozonga solibdi. Obrezning chetida to’rt-beshta oqshoq to’kilib qolibdi. Buni xo’roz ko’rgan ekan, sekin kirib, haligi donlarni eya boshlabdi. Shunda qo’shnisining xotini ko’rib, «kisht-kisht, qirilgurlar, kisht», deb otashkurakni otib yuboribdi. Otashkurak xo’rozga tegib, uni bir necha marotaba yumalatib yuboribdi. Otashkurakning zarbidan xo’roz ko’p alam tortib, bir chekkaga borib yig’labdi. Xo’rligi kelib: «Xo’jayin har kuni bir kam qirqta tuxum olsa, loaqal, bitta tuxumning puliga don olib sochmasa; uning eshigi yoniga borsak, o’zi ham, xotini ham «kisht-kisht» deb haydasa, boz ustiga qo’shnilaridan ham kaltak esang! Menga nima azob! Kel, shu erda yurgandan ko’ra dalalarga chiqib ketib, o’sha erda o’zimcha tirikchilik qilsam, nima bo’ladi?» — debdi. O’rnidan turibdi va «qu-qu-qu» deb qichqiribdi. Keyin «pir» etib devorga qo’nibdi, undan uchib ko’chaga tushibdi-yu, dalaga qarab ketaveribdi.

Xo’roz dala yo’lida borayotgan ekan, uch ko’chaning boshiga borib qolibdi. Uch ko’chaning biridan boyagi eshak, ikkinchisidan xo’roz chiqib kelibdi. Xo’roz eshakka qarab:

— Assalomu alaykum, eshakvoy! — debdi. Eshak:

— Vaalaykum assalom, xo’rozvoy, — debdi. Xo’roz:

— Sizga yo’l bo’lsin? — deb eshakdan so’rabdi. Eshak:

— Susambilga,— debdi. Xo’roz:

— Susambil qanday joy? — debdi. Eshak:

— Susambil — o’tning bo’lig’i, suvning tinig’i, unda azob-uqubat yo’q, maza qilib yurasan, — debdi.

Xo’roz:

— Men ham borsam bo’ladimi? — deb so’rabdi. Eshak:

— Xayr, bitta edim, sen bilan ikkita bo’lamiz, yuraver! — debdi. Ikkovi boshidan o’tganlarini bir-biriga gapirib ketaveribdi.

Endi boyagi ho’kizga kelaylik. Xo’jayini uni ho’kizlar bilan urishtirib yurar ekan. Ho’kiz juda urishqoq bo’lib, hamma joyda dong’i ketgan ekan. Bir kuni ho’kiz urishtirish bo’lib qolibdi. Shunda bu ho’kiz etti-sakkiz ho’kizni qochiribdi. Endi bitta juda urishqoq ho’kiz qolibdi. Xo’jayin ho’kizini bu ho’kiz bilan ertasiga urishtirmoqchi bo’libdi. Tongda xo’jayin:

— Endi ho’kizni urishtirishga boraman. Shoxini yog lab qo’yay! — deb molxonaga chiqsa, ho’kizning ikki ko’zi yumuq, hadeb uxlayapti. Tushida katta bir yig’in emish. Ho’kizni xo’jayini yig’inga olib kirsa, haligi ho’kiz buni yig’indan quvib chiqarish uchun hamla qilib, yugurib qolibdi. Shunda buning achchig’i chiqib, kelayotgan ho’kizga hujum qilib uni bir suzibdi. Shunda ho’kiz shoxini yog’layotgan xo’jayinni suzib yuboribdi. Xo’jayinning yog’ kosasi bir tarafga, o’zi ikkinchi tarafga uchib tushibdi.

Xo’jayin hushidan ketibdi, hushiga kelgandan so’ng:

— Hali meni suzadigan senmisan?! — deb ho’kizni chunon uribdiki, qavarib chiqmagan joyi qolmabdi. Shunda ho’kiz yotib yig’labdi, xo’rligi kelibdi: «Men xo’jayinga shuncha ishlarni qilib, qancha ho’kizlar bilan urishib, ularni engib, pul yutib bersam, u esa shugina hazilimni ko’tarmay meni o’larcha ursa, bu menga qanday xo’rlik?!» — debdi va: «Kel-e, men tokay xo’rlik tortaman, shu xo’jayinnikidan ketsam, nima bo’lar edi, ketaman!»— deb o’rnidan turibdi, bir chiranib boshvoqni uzib, yo’lga tushibdi, yurib-yurib bir joyga borsa, boyagi eshak ko’rinibdi. Shunda ho’kiz eshakni chaqirib, orqasidan yuguribdi. Orqasiga qarasa, uzoqdan bir ho’kiz uni to’xtovsiz chaqirib kelyapti.

Eshak to’xtab turibdi, ho’kiz etib kelibdi. Qarasa, o’zining sherigi ekan. Eshak:

— Ha, ho’kizvoy, nima qilib yuribsan? — debdi. Ho’kiz aytibdi:

— Sendan keyin xo’jayin meni ham toza azobladi. Men ham «bor-e» deb kelaverdim. Sen qayoqqa ketyapsan?

Eshak:

— Men Susambilga ketyapman, — debdi. Ho’kiz:

— Susambil qanday joy? — debdi. Eshak aytibdi:

— Susambil o’tning bo’lig’i, suvning tinig’i, unda azob-uqubat yo’q, maza qilib yurasan!

Ho’kiz:

— Bo’lmasa men ham borsam bo’ladimi? — debdi. Eshak:

— Kelganing yaxshi bo’libdi. Ikkita edik, uchta bo’ldik. Yuraver! — debdi.

Ho’kiz, eshak, xo’roz uchovi boshidan o’tganlarini bir-biriga gapirishib, hasratlashib ketaverishibdi. Necha kun yo’l yurib, cho’l-u biyobonga etishibdi.

Cho’lda hech kim yo’q ekan. Bir joyda ikkita kalamush turar ekan. Cho’lda oziq-ovqat kamligidan, ozgina ovqat topish uchun ko’p joylarga borib, ko’p erlarni qazir ekanlar. Shunda qorin to’yar-to’ymas ozgina ovqat topishar ekan. Bora-bora cho’lda ovqat topilmay qolibdi. Bir kuni ikkala kalamush eydigan ovqati yo’q, qorni ochiqib, endi nima qilamiz deb, uyasining og’ziga chiqib shumshayib o’tirishganda, uzoqdan haligi eshak, ho’kiz va xo’rozlar ko’rinishibdi.

Biri aytibdi:

— Shu ko’ringanlar yo’lovchi bo’ladi. Yur, ulardan ovqat olaylik. Zora rahmi kelib, biror narsa tashlab ketishsa, — debdi.

Ikkalasi yo’lning ustiga chiqib turibdi. Ko’ringan hayvonlar ham etib kelishibdi. Shunda kalamush ulardan ovqat tilabdi. Eshak turib:

— Ey birodarlar, biz ham sizlarga o’xshash och qolganlardanmiz. Agar ovqat kerak bo’lsa, biz bilan birga yuraveringlar, — debdi.

Kalamush eshakdan:

— Qaerga ketyapsizlar? — deb so’rabdi. Eshak:

— Biz Susambilga ketyapmiz, — debdi.

— Susambil qanday joy? — deb so’rabdi kalamush.

— Susambilni aslo so’rama! Susambil o’tning bo’lig’i, suvning tinig’i, unda azob-uqubat yo’q, maza qilib yurasan! — debdi eshak.

— Bo’lmasa biz ham boraylik, — deyishibdi kalamushlar.

— Uchta edik, beshta bo’ldik, yuraveringlar, — debdi eshak. Mana endi bular beshovi boshlaridan o’tgan sarguzashtlarini bir-biriga gapirishib, Susambilga ketaveribdilar.

O’sha cho’lda bir gala ari bor ekan. Ular ham ovqat yo’qligidan och qolib, nima qilarini bilmay, osmonda g’o’ng’illab uchib ketayotgan ekanlar, birdan haligi Susambilga ketayotgan besh jonivorga yo’liqibdilar.

Arilar bularni ko’rib: «Uh, mana ovqatning konidan chiqdik, keragini olib qol!» — deb chaqqani kirishibdi.

Shunda eshak aytibdiki:

— Ey ukalar, sizlar ham bizga o’xshab och qolib qiynalganga o’xshaysizlar. Bizning tanamizda shira qolgani yo’q. So’rganlaring bilan hech narsa chiqmaydi. Shiramizni xo’jayinlarimiz so’rib olgan. Agar ovqat kerak bo’lsa, biz bilan yuraveringlar! — debdi.

Shunda arilar bularning ahvolini ko’rib, bular ham bizga o’xshagan och qolganlardan ekan, deb qayoqqa ketishayotganini so’rabdi.

— Biz Susambilga ketyapmiz, — deyishibdi.

— Susambil qanday joy? — deb so’rabdi arilar.

— Susambil o’tning bo’lig’i, suvning tinig’i, unda azob-uqubat yo’q, maza qilib yurasiz, — deyishibdi.

— Bo’lmasa biz ham boraylik, — debdi arilar.

— Mayli, beshta edik, ko’p bo’ldik, — debdilar.

Shunda bular hammasi: «Susambil, qaydasan?» deb boshidan o’tganlarini gaplashib, hasratlashib ketaveribdilar. Yo’lda ketayotib: «Qachon Susambilga etamiz?» deb, yuraklari jig’illab, goho-goho eshakdan: «Yana bir gapirib bering. Susambil qanday joy o’zi?!» deb so’rashar ekan. Eshak ham Susambilni maqtab, ularning ko’nglini ko’tarar ekan.

Bular:

— Susambilga borsak unday qilamiz, bunday qilamiz! — deb o’zlaricha shirin-shirin xayollar surib borishar ekan.

Bular yo’l yuribdi, yo’l yursa ham mo’l yuribdi. Oxiri dimog’lariga Susambilning xushbo’y shabadasi urilibdi. Susambilga ham etib kelishibdi.

Susambil juda ham keng, bepoyon bir joy ekan. Havosi juda toza, narigi yoqda ulkan tog’ bo’lib, uning shabadasi doim g’irillab kelib turar ekan. Erda ko’m-ko’k maysalar, bedalar yashnab yotibdi. Bir yoqda bug’doy, arpalar; bir yoqda qovun-tarvuzlar, bir taraf keta-ketguncha bog’: unda uzum, anjir, o’rik, shaftoli va turli-tuman mevalar g’arq pishgan. Ariqlarda oppoq sutday suvlar sharqiraydi. Borganlarning bag’riga shamol tegibdi.

Shunda bu bechoralar juda ham xursand bo’lib ketishibdi. Xursandlikdan ba’zilari yig’lab olishibdi. Ular ko’p och qolishgan ekan. Har qaysisi istagan ovqatini eb, qornini to’yg’azib, vaqtlarini xushlashib, so’ngra salqin bir joyga kelib dam olishibdi. Yo’l azobi — go’r azobi, deganday, ko’p charchab qolishgan ekan, shu salqin joyda yotib uzoqqina uxlashibdi.

Uyqudan turib qo’1-betlarini yuvib, yana xohlagan ovqatlarini ebdilar. Shu bilan bular Susambilga kelib ko’p rohatlanib qolishibdi.

Susambilning bir tomoni baland tog’ bo’lib, unda kiyik deysizmi, ishqilib ko’p jonivorlar yashar ekan. Tog’ning bir joyida esa bir to’da bo’ri turar ekan. Bir kuni bo’rilarning podshosi ularni to’plab, bazm qilib, ichkilik ichib, kabob qilib eb o’tirgan ekan. Shunda bo’rilarning podshosi uzoqdan haligi eshak bilan ho’kizni ko’rib qolibdi:

— Uh, bizga barra kabob topildi, huv ana, o’tlab yuribdi. Uch-to’rtta bo’lib borib shularni ohb kelinglar, kabob qilib eymiz, — debdi.

Bo’rilarning ichida bitta hovliqmasi bor ekan, u turib aytibdi:

— Shugina narsaga uch-to’rt kishining nima keragi bor? Bitta o’zim borib olib kelaman! — debdi.

Bo’rilarning ichida yana bitta hovliqmasi bor ekan. Haligi bo’rining gapini eshitib, shartta o’rnidan turib:

— Hov, nima deyapsan o’zing? Men turganda sen qayoqqa borasan? O’tir joyingda! Men o’zim borib olib kelaman! — debdi.

Bunga u bo’rining achchig’i kelibdi:

— Meni pisand qilmayapsan, sendan nima kamligim bor?! — deb bir-ikki daf qilibdi. Shu erda ikkovi olishib ketibdi.

Shunda bo’rilarning podshosi turib:

— Hoy muttahamlar, urishmanglar! Bor, ikkoving borib olib kel! — debdi. Shu bilan ikkovi chopqillashib ketishibdi. Bular ketayotganlarida bizning susambilliklarimiz o’tlab yurishgan ekan. Bir vaqt ho’kiz erdagi ko’katni eb, og’zini to’ldirib, boshini ko’tarib, o’tni chaynab, tog’ tomonga qarab, uzoqdan chopib kelayotgan ikkita bo’riga ko’zi tushibdi. Shunda ho’kizning yuragi shuvullab ketibdi. U qo’rqib og’zidagi o’tini erga tashlab, sheriklarini chaqiribdi. Sheriklari ham bo’rilarni ko’rishibdi. «Endi nima qilamiz? Qochamizmi, turamizmi?» deb maslahatlashibdilar.

Eshak:

— Qochsak, quvib etib oladi, yaxshisi qochmaymiz, — debdi. Ho’kiz aytibdi:

— Basharti oldimizga kelsa, nima qilamiz? Shunda xo’roz:

— Men daraxtning tepasiga uchib chiqib ketaman, — debdi.

Kalamushlar:

— Biz erni kavlab, kirib ketamiz, — debdilar. Eshak:

— Hangrab turaveraman, — debdi. Arilar:

— Biz ro’para kelganini chaqib, hamma yog’ini shishirib tashlaymiz! — debdilar. Ho’kizga arilarning gapi juda ham yoqib tushibdi:

— Bo’lmasa sizlar jon boricha chaqinglar. Qolganlarini menga qo’yib beringlar! — debdi.

Bular maslahatni bir qilib turaverishibdi.

Bir zumda bo’rilar etib kelibdilar. Bo’rining haligi hovliqmasi sherigiga:

— Huv anavini sen ko’tar! Mana buni men ko’taraman, — deb ho’kizga qarab yuguribdi.

Shunda ho’kiz orqasiga qaytib turib, bo’riga qarab yugurib borib bir suzganda, bo’ri «dod» deb etti dumalab tushibdi. Buni ko’rib sherigi yugurib kelgan ekan, ho’kiz uni ham qattiq suzib tashlabdi. Kalamushlar qo’rqqanlaridan erni kavlab kirib ketishga urinibdi. Er toshloq, qattiq ekan, ular kavlab kirolmabdilar, bir zumda allaqancha joyni o’yib yuboribdilar.

Xo’roz bo’lsa daraxtga chiqib olib, hadeb «qu-qu-qu» deb qichqiraveribdi.

Arilar har ikkala bo’riga yopishib chaqaverishibdi-chaqaverishibdi, bir zumda do’mbira qilib shishirib tashlashibdi. Bo’rilar shunda ham qochmay, jonholatda kelib, ho’kizga yopishibdilar. Ho’kiz ularni suzaverib, a’zoyi badanini yara qilib tashlabdi. Eshak bo’lsa nariroqda bor ovozi bilan hangrab, nari borib-beri kelib turaveribdi.

Bir vaqt bo’rilar olishib-olishib charchashibdi. Qarasa, ho’kiz bilan arilar o’ldirib qo’yadigan. Shunda dastlab haligi hovliqma bo’ri qochishga tushibdi, orqasidan bunisi ergashibdi. Bular shu qochganicha podshoning oldiga etib borishibdi. Bu bo’rilarning hamma yog’i yorilgan, qonlari oqqan, ari chaqqan yuzlari shishib, ko’zlari ko’rinmaydigan bir ahvolda ekan. Podsho va sheriklari bularning ahvolini ko’rib, rangi o’chib, qoni qochib, iyaklari qaltirab, ko’zlari yaltirab qolibdi.

Podsho:

— Sizlarga nima bo’ldi? — deb so’rabdi.

— Ey taqsir, bular barra kabob emas, boshga kelgan balo ekan! — deyishibdi.

— Ha, nima bo’ldi? — desa, bo’rining biri:

— Bular bizning jonimizga qasd qilib kelgan ekan. Bularning ichida munkar-nakiri, uning bir juft go’rkovi ham bor ekan. Munkarnakir gurzisi bilan bir urganda, agar sher bo’lsa ham, necha dumalab ketadi, — debdi.

Bo’rining yana biri:

— Ey mahmadona! Sen tek tur! O’zim gapiraman. Bularning ichida azroil ham bor ekan. Jonni olish uchun nayzasini suqsa, a’zoyi badaning achishib, shishib ketar ekan, — debdi.

Endi bunisi:

— He, sen bilmaysan! Bular go’rkovi bilan kelgan ekan. Hali biz o’lmay turib, har birimizga ettitadan go’r qazib qo’yishibdi, — debdi.

Unisi aytibdi:

— Sen ko’rmabsan! Bular so’fisi bilan kelgan ekan. Hali biz o’lmay turib, daraxtning tepasiga chiqib, hadeb odamlarni janozaga chaqiryapti.

Unisi:

— Lekin bularning ichida bir kattasi bor ekan. Unisi eshoni bo’lsa kerak. Bizga yaqinlashmadi, lekin nariroqda turib ish o’rgatib, bularga baqirib turdi. Agar unisi ham kelganda, biz mutlaqo o’lar edik, — debdi.

Bo’rilar bularning aft-angorini ko’rib, gaplarini eshitib, qo’rqib vasvasaga tushibdilar. Podsho:

— Endi nima qilamiz? — debdi. Haligilar:

— Ey taqsir, agar baloga duchor bo’laylik, kunimiz bitibdi, o’laylik desangiz, turaveramiz. Bo’lmasa qochamiz. Bular bizning orqamizdan quvsa, hali zamon etib keladi,— debdi.

Buni eshitib bo’rilarning podshosi yana qo’rqibdi.

— Bo’lmasa turinglar, jo’naymiz, — debdi.

Shunda hamma bo’rilar, bu joyga kelmay, har yoqda tirqirab yurganlarini ham topib kelib, Susambil tog’ini tashlab qochib, etti tog’ning narigi yog’iga o’tib ketishibdi.

Susambilliklar endi tamom erkinlikka chiqib, og’zi oshga tegib, sal kunda semirib ketibdilar. Ular goho xo’jayinlarinikida ko’rgan kunlari esga tushsa, o’kinib, bu erdagi rohatlarni ko’rib sevinib, Susambilning ovini ovlab, dovini dovlab, maza qilib yurishaveribdi. Shu bilan murod-maqsadlariga etishibdi.

---

Susambil ertagi o’zbek tilida Video ko’rish: > VIDEO

---

Rus tilida matn/tekst:

---

Было то или не было, но в давние времена жили в одной стране ишак и вол. За день вол пахал столько земли, сколько другой не мог бы вспахать и за три дня, а когда он под вечер, усталый и измученный, приходил в свое стойло, ему бросали сноп сухих сортовых стеблей. Ишак же ничего не делал, с утра до вечера лежал на солнышке и грелся. Поили ишака не водой, а молоком, кормили не сеном, а сочным клевером.

Однажды приплелся вол с работы, еле волоча ноги от усталости, и принялся за свои стебли. Пожевал, пожевал немного — а больше не может.

— Эй, ты, почтенный,— окликнул он ишака,— дай-ка мне немного твоего корма, уж больно мне эти стебли поперек горла встали!

Пожалел ишак вола и дал ему своего сочного корма. Зашел в хлев хозяин, смотрит: осел съел весь корм.

— Эге, поглядите, как мой ишак лопает, молодец,— сказал он и подбросил еще сноп клевера. Потом глянул в кормушку вола и раскричался:

— Ах ты, скотина, почему не жрешь? Завтра сляжешь. На пашне кто будет пахать? Мамаша твоя, что ли?

Схватил дубинку и давай колотить вола, аж из его шкуры пыль полетела.

С тех пор ишак стал давать волу каждый день часть своего ужина.

Раз заглянул хозяин в хлев, видит: вол уплетает себе корм ишака, а тот стоит и потчует: «Кушайте, почтеннейший!»

Рассвирепел хозяин, набросился с дубиной на ишака:

— Ах ты умник, ишак, а! Разжирел, салом зарос! Добром хозяйским стал разбрасываться, бездельнику волу корм отдаешь! Ну ладно же.

Крепко отколотил друзей и ушел.

На следующее утро хозяин сказал:

— Так-так. Теперь ваш черед, господин ишак, пахать, а ну-ка, пожалуйте!

Надел он ослу на шею ярмо и погнал в поле.

Весь день пахал ишак до седьмого пота. А вол грел свое брюхо на солнышке.

Вечером хозяин крепко привязал ишака в стойло вола и бросил ему сноп сухих стеблей. А волу в кормушку положил клевера.

Ишак взмолился:

— Слушай, друг, я пожалел тебя, когда ты был голоден. Ты видишь мое положение. Дал бы мне хоть немного сочного клевера.

А вола, обуяла жадность.

— Ты же видишь,—пробурчал он,— мне самому не хватает. Как же я тебе дам?

Бедняга ишак смирился со своей участью. А хозяин теперь каждый день запрягал его в ярмо.

Еще недавно тощий, с выступавшими ребрами вол отъелся и разжирел, а осел отощал и стал похож на суковатый ствол карагача.

Невмоготу стало ишаку. Однажды сказал он волу:

— Что мне делать? Как мне избавиться от побоев и мучений. Хозяин колотит меня так, что живого места на моей шкуре не осталось.

— Завтра, как оденут на тебя ярмо,— посоветовал вол,— ты не двигайся с места. Хозяин сжалится над тобой, скажет: «Бедный мой ослик, устал» — и даст тебе отдохнуть.

Утром запряг хозяин осла в ярмо, а тот ни с места.

— Ах, так!— закричал хозяин и начал бить ишака. Тот не выдержал и пошел.

Вечером хозяин привел его домой и привязал. Усталый, ишак лежал и думал:

— «Эх, брошу все и унесу куда-нибудь свою голову.»

Вскочил, да как рванет веревку — веревка лопнула, и он выбежал прямо на улицу.

Пусть ишак бежит себе, а вы послушайте про петуха.

Один жадный мельник держал петуха и кур, но ни одной горсти зерна им не давал. Петух и куры бегали по двору, подбирали просыпанные зерна и тем были сыты.

Однажды петух зашел на мельницу и начал клевать пшеницу.

— Кши, проклятый!— закричал мельник и бросил палкой в петуха. От удара бедняга петух перевернулся и завопил от боли:

«Ку-ка-ре-ку!»

Перелетел он через забор и пошел куда глаза глядят. Шел петух по дороге, видит: шагает ишак. Поздоровался с ним петух:

— Салом, ишак!

— Салом,— ответил ишак.— Путь-дорога, далеко ли?

— Да вот иду в Сусамбиль!

— А что это за место, Сусамбиль?— спросил ишак.

— А такое вот место, где пастбища с чистой водой и густой травой, и никому ни до кого там дела нет,— ответил петух.

Так шли они вдвоем, горюя и жалуясь друг другу на свою долю. Шли они долго, прошли много и, наконец, вышли в степь.

Шли, шли по степи, вдруг прилетела пчела и укусила осла в шею.

— Эх ты, пчела,— рассердился ишак,— что ты нашла во мне, чтобы жалить? Растаял жир мой, сошел на нет, все соки пропали, и шея стала чахлой, словно тростинка. Сколько ни кусай, никакой пользы не получишь. Похоже, что и ты такая же несчастная, как и мы. Пойдем лучше с нами вместе.

— А куда вы идете?— спросила пчела.

— Мы идем в Сусамбиль.

— А что это за место, Сусамбиль?

— А такое вот место — с чистой водой, с густой травой.

— Ну тогда и я полечу.

— Ладно, лети.

— У меня есть товарищи. Можно их позвать?.

— Ну иди, зови.

Ишак с петухом услышали сильный гул. Смотрят — за ними тучей летят пчелы. Так вместе с ишаком и петухом отправились они дальше.

Пусть они направляются в Сусамбиль, а вы послушайте про другое.

Жили в степи два тушканчика — муж и жена. Есть им было нечего. Каждый день муж с женой уходили далеко-далеко в поисках пищи, рыли землю, мучились и не могли достать даже горсточки зерна.

В тот самый день муж-тушканчик говорит жене:

— Выйдем-ка сегодня, старуха, на дорогу. Вдруг на наше счастье пройдут прохожие, и мы что-нибудь у них выпросим.

Вышли они на дорогу, смотрят — шагают ишак, петух, а над ними летят тучей пчелы.

Попросили тушканчики покормить их.

Петух остановился и сказал:

— Эх, друзья, и вы, оказывается, такие же голодные, как и мы, бродите по дорогам в заботе о том, где бы добыть пропитание. Если хотите добыть пищу, идемте с нами.

— А далеко ли вы идете?— спросили тушканчики.

— В Сусамбиль.

— А что это за место, Сусамбиль?

— Сусамбиль — такое место, где пастбища с чистой водой да с густой травой.

— Ну, тогда уж и нам идти с вами вместе,— сказали тушканчики.

Пошли они все вместе. Шли они, вдруг слышат, кто-то кричит вдали и скачет во всю прыть.

Остановились они, смотрят — а это вол. Подбежал вол и поклонился всем:

— Салом! Куда вы идете?

— Мы идем’ в Сусамбиль.

— А что это за место, Сусамбиль?

— Сусамбиль — такое место, где луга с густой травой и с чистой водой.

— Ну тогда и мне с вами по пути,— сказал вол.

— Что ж с вами случилось, уважаемый вол?— спросил ишак.-

Когда мы с вами расставались, жили вы сытно и сладко.

Тогда вол начал свой рассказ:

— После вашего ухода хозяин вывел меня на бой с быком. Я победил того быка, заставил его бежать. Потом хозяин устроил бой еще с одним быком. Его я тоже победил. Но уже с трудом. Потом думаю: «Плохо дело! Будут водить быков, пока один из них меня не убьет».

Заснул я в своем стойле и вижу сон: будто большой бык подошел ко мне и засопел: «Ага, попался, вот я тебя проучу». Отступил я немного назад да так боднул, что бык завопил. Проснулся я, смотрю — хозяин мой лежит передо мной, задрав ноги к небу. Оказывается, хозяин явился в хлев ночью подбросить мне корму, а я его во сне ударил рогами. Пришел он в себя, встал, привязал к столбу и давай меня бить палкой. Бил, бил — всю шкуру мне изорвал в клочья. Взяла меня обида. Не говоря ни слова, отправился я потихоньку в путь,— закончил вол свой рассказ.

Так и пошли они: вол, ишак, петух, тушканчики, а пчелы летели.

Шли они путем-дорогой. Долго шли, много прошли и, наконец, пришли в Сусамбиль.

Увидели они прекрасную долину — воздух чистый, трава зеленая, зреют дыни, на лозах висят виноградные гроздья, на деревьях урюк, яблоки, груши, всевозможные плоды, какие только есть на свете. Тут наливается колосом ячмень и пшеница, там зеленеет в полях клевер с цветущими головками. Кругом изобилие, всего много.

Стали наши путешественники жить в Сусамбиле. Никто их не бьет, не ругает: вол вместе с петухом пшеницу жнут, ишак па спине урожаи перевозит, тушканчики в амбар складывают. Пчелы сок цветочный собирают, мед делают.

Живут вол, ишак, петух, тушканчики, пчелы радостно и счастливо, беды никакой не знают.

Пусть они живут, а вы послушайте про другое.

На окраине Сусамбиля высились горы со снежными вершинами, а в этих горах было много волков.

Однажды знатные волки собрались на высокую гору к своему падишаху. Сидели жаловались: времена стали плохие, в горах всех диких козлов сожрали. Голодно стало.

Вдруг падишах видит сверху: вол, ишак и петух ходят по сусам-бильским лугам — пшеницу жнут.

— Эге,— сказал падишах,— вон там, смотрите, гуляет кабоб.

Вскочили волки, зубами защелкали. Посмотрели в ту сторону. У всех даже слюнки потекли. Падишах сказал:

— Пусть десяток храбрецов пойдут в долину и пригонят кабоб сюда.

Один волк-хвастун выскочил вперед и, виляя хвостом, сказал:

— О шах, неужели с ишаком, волом и петухом будет возиться целый десяток волков. Разрешите я пойду одни и пригоню их сюда.

— Э, да ты ничего не сумеешь сделать,— перебил его другой волк,— уж лучше я пойду.

Тут оба волка сцепились и стали грызться.

— Прекратите драку,— закричал падишах,— идите вдвоем. А остальные пусть приготовят шашлычные шампуры и разведут огонь.

Два волка с радостным воем кинулись в долину Сусамбиль.

— Иа,иа,иа!— закричал ишак.— Волки! Спасайся кто может! — и хотел ускакать.

— Ку-ка-ре-ку!— закричал петух и вспорхнул на спину ишаку. — Стой, трус, ты надеешься на крепкие свои ноги.

— Что же делать? — промычал вол.— Волков много, зубы у них железные.

— Вот что,— сказал петух.— У вола могучие рога, он будет бодать, у ишака крепкие копыта — он будет лягать, у пчел острые жала — они будут жалить, тушканчики — выроют норы, чтобы волки спотыкались.

— А ты что будешь делать, крикун,— спросил, дрожа от страха, ишак.

— А я буду командовать. Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!

А волки тут как тут.

— Ты бери вон того, — сказал один из них другому, указывая на ишака, а я возьму вот этого, — мотнул он головой в сторону вола и кинулся к нему.

Вол отступил несколько назад, разбежался, да как ударит рогами, — волк кубарем полетел, перевернулся семь раз.

Другой волк подскочил к ишаку, ишак повернулся к нему задом, да как лягнет обеими ногами. Волк кубарем полетел, перевернулся семь раз.

Тут налетели пчелы тучей и давай жалить волков в нос, в глаза, в язык. Взвыли жалобно волки и, чуя гибель, бросились бежать туда, откуда пришли. Бежали и на каждом шагу лапами в норы тушканчиков попадали, чуть все ноги не обломали.

А в горах в надежде, что посланные шахом храбрецы вот-вот пригонят вола и ишака, волки приготовили побольше шашлычных шампуров, нарезали луку, заправили тмином и уксусом и ждут.

Вдруг видят они, что храбрецы бегут обратно, окровавленные, с распухшими мордами.

— Что случилось? — спросил падишах.

— Эх, шах, — взвыли посланцы, — это не кабоб там ходит, как вы изволили сказать, а волчья погибель.

И они наперебой начали рассказывать, что с ними случилось.

— Это напасть, — сказал первый «храбрец». — Там ходит сам ангел смерти Азраил, в руках у него железная палица. Как махнет он этой палицей, каждый семь раз перевернется и без чувств падает на землю.

— Э, ты не видел, — сказал второй «храбрец».— У них есть один богатырь, голос у него точно труба, а кулаки у него железные, как ударит, семь раз перевернешься, только тогда встанешь!

— Э, ты не знаешь,— сказал первый «храбрец».— Там есть удалые воины. Они как начнут острыми пиками колоть, так все тело начинает зудеть и нестерпимо болеть.

— С ними вместе пришли и могильщики, — закричал второй «храбрец»,— мы еще не умерли, я они для нас по десять могил вырыли. В них мы попроваливались, чуть все лапы не поломали.

Первый перебил:

— Есть у них и трубач — карнайчи… Забрался он на дерево и давай так трубить, что мы чуть не оглохли.

Перепугались волки не на шутку. Падишах тоже струсил.

— Что ж нам теперь делать?— сказал он.— Не пойти ли нам всем против них?

— Нет, шах,— завыли волки.— Это такая напасть, что если соберутся даже волки со всего света и то ничего с ними не сумеют сделать. А вы думаете, что за ними никого нет? О, за ними несметная сила!

— Ну, тогда лучше нам уйти отсюда,— сказал волчий шах и побежал так быстро, что только его и видели. Бросив впопыхах шашлычные шампуры, лук, заправленный тмином и уксусом, волки бросились, поджав хвосты, в горы.

В Сусзмбиле от них не осталось и духу, а наши друзья зажили спокойной радостной жизнью, чем и достигли своей цели.

---

Susambil ertagi rus tilida Audio-Video shaklda: > VIDEO

---